Норвежская художница Сиссель Толаас живет в Берлине, называет себя «междисциплинарным профессионалом» и коллекционирует запахи страха, истории и денег.
Так начиналось мое первое интервью, над которым я работала в качестве редактора глянцевого журнала. Тогда я работала в отделе культуры, но тема красоты, ухода и парфюмерии мне была более, чем близка и хорошо мною изучена, а желание работать в бьюти-сфере уже было четким планом на будущее. Сделать интервью с Сиссель тоже было в моих планах и это было первое, что я предложила в качестве материала во время собеседования с шеф-редактором журнала Геной Устияном. А он без особых колебаний согласился — и на материал, и на меня в качестве сотрудника. Недавно моя хорошая знакомая и коллега, парфюмерный критик Ксюша Голованова упомянула Сиссель в своем посте, а я решила поделиться этим интервью на своем сайте — как минимум, потому что я ее фанат, и то, что она делает, мне кажется невероятно крутым, неизбитым и имеющим смысл.
Например, для проекта The Smell of Fear – the Fear of Smell Толаас собрала пот нескольких человек, страдающих паническими атаками и, воссоздав его запахи в виде парфюма, предложила зрителям. На выставке в Тайпее 95-летний мужчина, заплакав, попросил литр «№ 7», рассказав, что не чувствовал этого запаха со времен корейской войны.
Запах войны Сессиль тоже как-то создала, но Второй Мировой. Некоторым зрителям выставки, решившим познакомиться с ним, становилось физически плохо, кого-то тошнило, кто-то начинал рыдать.
В проекте TASTE-ETSAT посетителям выдавались миски простого риса, к которым предлагался аромат различных блюд, например карри на улице Бангкока. С помощью техники инкапсуляции ароматы были распределены на стене и отмечены только номерами от 1 до 8. Зачем? Читай ниже.
В 2006 году совместно с парфюмером Гезой Шёном художница создала серию запахов различных районов Берлина. Ароматы были заключены во флакон с одним или двумя пульверизаторами, соответствующими географическому положению районов, – северо-запад, юго-восток и так далее.
А еще она делала сыр, используя для ферментации бактерии с кожи знаменитостей — например, Дэвида Бекхема — и воссоздавала запах изо рта человека, который только что выпил бокал редкого коллекционного вина. И все это для того, чтобы если не разрушить, то хотя бы пошатнуть стереотипы вокруг «хороших» и «плохих» запахов, того, что «противно» и наоборот.
Вы как-то сказали, что больше всего любите запах вашей дочери в разном возрасте. Есть ли у вас нелюбимые запахи?
Нет, мне интересны все запахи.
Вы говорите, что никогда не создавали коммерческого парфюма, но вы сотрудничаете с такими брендами, как Comme des Garçons, Adidas, Cartier, Daimler Chrysler.
Огромное количество компаний хочет понять – кто мы? Что скрывается за тем, как мы звучим, одеваемся, пахнем? Они обращаются ко мне: «Слушай, Сиссель, мы хотим, чтобы ты сунула свой нос сюда и рассказала нам правду». Я не «парфюмирую» окружающий мир, не создаю духов, потому что я не хочу работать над созданием чего-то нового, я стараюсь понять то, что уже существует. Мы живем в мире, наполненном разными запахами, – так зачем что-то добавлять к этому разнообразию, когда мы даже не до конца изучили то, что имеем? Обоняние – сильнейший инструмент, которым мало кто умеет пользоваться, в то время как запах несет некий информационный код – нос реагирует гораздо быстрее глаз и ушей.
Вы создали ряд необычных и неожиданных арт-проектов. Какова была реакция посетителей?
Я решила не углубляться в слишком серьезные научные дебри. В моей сфере все завязано на живых переживаниях, поэтому мне нужно работать напрямую с реальной жизнью, с людьми. Я не хочу работать в стерильном белом кубе и использовать носы как своих подопытных свинок. Творческий мир является моей исследовательской платформой, на которой я провожу свои эксперименты, изучаю реакции. Например, в Америке реагируют совершенно не так, как в Китае. В европейской культуре люди стараются все унифицировать – стерилизуют жизнь, камуфлируют запахи, которые у каждого свои, как ДНК или отпечаток пальца. И контекст играет очень важную роль – «неприятный» запах воспринимается совсем иначе в отрыве от «неприятного» источника. Люди с огромным интересом изучали мои проекты – для них было открытием, что эти запахи им не противны.
Вы называете себя профессиональным провокатором, но слово «провокация» имеет несколько негативный оттенок. Ваша же работа направлена на то, чтобы люди стали более терпимыми.
Я провоцирую мир ароматов и запахов, в котором работаю. Я провоцирую устоявшуюся систему взглядов на запахи.
Вы говорите о разделении «неприятных» запахов и их контекста для их понимания и принятия, но, с другой стороны, вы говорите и о том, что запах является первичным передатчиком информации.Не теряет ли он свою информационную составляющую, лишаясь контекста?
Я не считаю, что запах нужно напрочь лишить контекста, – скорее, для повышения уровня терпимости к тому, что считается «неприятным», запах нужно временно переместить, изучить и рассказать о нем. Тогда в своем контексте он будет восприниматься иначе, он не будет «плохим». Для меня каждый запах – это информация. И мне важно осветить этот аспект для людей.
Вы рассказывали, как однажды в Токио наблюдали у дверей дорогого ресторана бездомного человека с миской простого риса – он вдыхал аромат блюд, которые ему не по карману, и выглядел при этом очень счастливым. Это вдохновило вас на проект TASTE-ETSAT. Имеет ли смысл использовать этот опыт в промышленных масштабах? Например, люди, вынужденные придерживаться строгой диеты, могли бы есть только разрешенные им продукты, но вдыхать аромат запрещенных и таким образом избегать срывов.
Конечно! Этот случай в Токио натолкнул меня на мысли о том, как мы едим и в чем радость от пищи. Мозгу не так важно, чем именно мы заполняем желудок, – удовольствие мы получаем благодаря носу. Все мы знаем, какой скучной и безвкусной становится еда, когда ты простужен и нос не различает ароматов. Ни у кого из посетителей ресторана не было настолько счастливого выражения на лице, как у этого человека с миской риса. Получается, нам не так много надо на самом деле! Это не значит, что стоит начать кормиться бумагой, но благодаря запаху огромное удовольствие можно получать и от очень простых вещей. Проблема в том, что человечеству надо этого захотеть, поэтому я провожу огромное количество мастер-классов для детей, учу их пониманию природы запаха.
Эту же схему можно использовать и в других сферах жизни – создать запах морского берега для трудоголиков без отпуска или что-то подобное. Как вам кажется, это может изменить мир к лучшему? Или мы получим самообман, как в антиутопии Хаксли «О дивный новый мир»?
Все зависит от ситуации. Многие люди не знают, что молоко дает корова. Моя дочь долгое время считала, что деньги – это такая карточка, когда угодно вставляешь ее в машинку и забираешь покупки. Я познакомила ее с запахом денег, и они стали для нее физическим объектом. Нужно тренировать свое обоняние, свои ощущения – им тоже нужен фитнес. Кстати, я обожаю книгу «О дивный новый мир»!
Вы воссоздали запах испуга, страха. Можно ли таким же образом воссоздать запах счастья и спокойствия? Наверняка многие хотели бы иметь флакончик «своего счастливого состояния» – брызнул на себя в особо стрессовый момент жизни и стал гораздо счастливее…
Я работаю над проектом о счастье с институтом неврологии в Калькутте. Проект о страхе был создан в 2006 году в Штатах, когда многие под влиянием политики Буша боялись терроризма, боялись инакомыслия. Мне было интересно, можно ли учуять страх, паранойю, и не столько важно было понюхать страх, сколько рассказать о возможности учуять испуг другого человека и помочь ему. Но для этого мы должны уметь чуять. Люди выбирают партнеров по запаху, но маскируют свой запах духами и дезодорантами.
Возможно ли воссоздать естественный запах человека, чтобы человек пах приятно и самим собой? Может, мы перестанем ошибаться в своем выборе и разбитых сердец станет меньше?
Уверена, это возможно – в моей работе нет границ (смеется). Но наука активно изучает химию тела, химию запаха человека. Она очень зависима от многих факторов – например, от приема антибиотиков, поэтому тут есть свои сложности. Мы опутаны различными клише, которые передаются из поколения в поколение. Одно из самых живучих – естественный запах тела нужно скрыть. Хочется это изменить, но я не настаиваю на полном избавлении от парфюмерии – хочется пользоваться, пожалуйста! И речь не о том, быть ли грязным или чистым. Мы живем в мире глобального мышления, а представления о чистоте различаются в разных культурах. Например, мы часто ассоциируем запах лимона с чистотой, – а чем хорош пол, который пахнет синтетическим лимоном? Это маркетинг, он диктует нам правила – мы рождаемся с дезодорантом в руке, и нам даже шанса не оставляют понять, какие мы на самом деле. Вы собираете и воссоздаете запахи разных городов.
Например, с парфюмером Гезой Шёном вы создали целую серию флаконов с запахами районов Берлина. Вы учились в Москве – можете описать, чем она пахнет?
Я понятия не имею! (Смеется.) Я училась задолго до того, как начала работать с запахами. Но есть один очень специфический запах коммунистических стран того времени – я часто встречаю его в странах Восточной Европы. Я помню его и в Берлине до падения стены – это смесь каменного угля и чистящего средства, которым мыли общественные помещения. Было бы здорово приехать в Москву и узнать, как она пахнет сегодня!
Чему вас научила ваша работа? И что бы вы порекомендовали нам, «обычным носам»?
Во-первых, я стала гораздо более счастливым и самодостаточным человеком – я узнала об окружающем мире гораздо больше, чем могла когда-то представить. Я стала более терпимой – настолько, что иногда мне самой сложно поверить в то, как спокойно я переношу некоторые запахи. (Смеется.) В моей работе большую роль играет игровой аспект, она стала развлечением – разве это не прекрасно? Для постоянных новых открытий мне ничего не нужно, кроме моего носа! Тренируйте свой нос, отнеситесь с любопытством к запахам вокруг вас, это окупится с лихвой!
Интервью с Сиссель Толаас впервые было опубликовано в октябрьском номере журнала L’Officiel за 2013 год